— Жалко, конечно, но что делать? Вы ведь, Ваше Императорское Величество, с меня потом все спрашивать будете. Отчего то не сделал? Почему это не проконтролировал? А я и так уже недосыпаю.
— Так что же вы с губернаторами не работаете? Дали бы им больше самостоятельности в делах.
— Сколько мог — все дал. Но часть вещей находится только в моем ведении. Например, стратегические стройки, переселение, военные операции. А они, как вы понимаете, влекут за собой вникания в детали, разъезды по чрезвычайно обширным территориям и много головной боли, связанной с разбором кадровых вопросов на местах. Кадры — это вообще жуткий нарыв. Иногда сажусь в кресло, закрываю глаза и оторопь берет от того как жить дальше и что делать. Все эти годы прошли как в тумане. Иногда сам не понимал как что получалось.
— Не хватает Бернадаки?
— Конечно. Я без него как без рук. — Михаил Михайлович повесил голову с печальным взглядом. — Да и вообще, привык я к нему. Прикипел.
— Да, мы все по нему скорбим. — Александр выдержал паузу, глядя на сникшего Голицына, после чего продолжил. — И как вы предлагаете разделить Восточносибирское генерал-губернаторство?
— Как? — Встрепенулся Михаил Михайлович. — На три части: Восточносибирское, Тихоокеанское и Североамериканское генерал-губернаторства. За первым оставить Енисейскую, Иркутскую, Якутскую и Забайкальскую губернии. За вторым — все оставшиеся владения в Азии, плюс острова в Тихом океане.
— А третьему все земли Северной Америке?
— Именно так.
— Но ведь собственных ресурсов у наших владений по реке Юкон и далее просто нет. Какое же это генерал-губернаторство, когда там жителей тысяч десять только и наберется, не считая аборигенов, которые еще вышли из каменного века?
— Так завезут же население. Вон, только при мне оно вдвое увеличилось, да с гаком.
— Вот когда завезут, тогда и поговорить можно будет. — Отрезал Александр. — Но ваше желание разделить махину Восточносибирского генерал-губернаторства я поддерживаю. Сами где хотите остаться?
— Куда пошлете, Ваше Императорское Величество, — вытянулся Голицын.
— Хорошо. Тогда поступим так. Вы, как и были, останетесь Восточносибирским генерал губернатором, оставив под своим началом Енисейскую, Якутскую, Иркутскую и Забайкальскую губернии, а также Монгольскую, после ее формирования.
— А как быть с Восточным Туркестаном?
— Он и раньше был западней ваших владений, но в ваших руках были сосредоточены весьма солидные ресурсы, однако теперь ситуация изменилась. Поэтому я поручу это дело Николаю Геннадьевичу Казнакову. Он, конечно, как военный человек себя не сильно хорошо проявил, но, думаю, сможет справиться. В конце концов, не сам будет бригадами командовать.
— Пехотные бригады прикажете отписать в его подчинение? Им долго идти, поэтому, если все так складывается, то надобно незамедлительно передавать приказ, а не ждать прибытия нового руководства на места.
— Разумно. Так и поступите. Причем на обратном пути непременно найдите минутку и посетите Николая Геннадьевича. Мне хотелось бы, чтобы вы не только передали ему самые сильные воинские части Сибири, но и многое пояснили в предстоящей военной кампании.
— Безусловно. А кому прикажете сдать дела по Тихоокеанским владениям?
— Синельникову Николаю Петровичу. Думаю, его нужно вводить в обстоятельства дел очень основательно, — сказал Александр и подмигнул Голицыну. — Поэтому, через сутки я приглашу его и вас на совместную беседу. Вы, надеюсь, не против этого?
— Нет, конечно. Но меня смущает его репутация. Он ведь ведет себя так, будто идеалист, непонимающий объективных реалий.
— Я с ним уже провел несколько бесед. Навел справки. Это не самая плохая кандидатура особенно для динамично развивающегося региона, где борьба с взятками и перегибами на местах одна из основных форм административной деятельности. Или у вас есть какие-то опасения?
— Если в этом ключе рассматривать вопрос, то ни одного. Хотя местным чиновникам я не стал бы завидовать.
— Ничего страшного. Как-нибудь переживут. Тем более что московские порядки в любом случае до них дойдут рано или поздно. А Николай Петрович уже поработал под моим началом и ясно представляет то, что я жду от государственных служащих.
— Может это и к лучшему, — задумчиво пожал плечами Голицын. — Впрочем, я вам очень благодарен. Хоть высыпаться начну нормально.
— Хорошо. Кстати, в связи с изменением административной ситуации, я думаю, нужно будет разделить выделяемые войска между двумя генерал-губернаторствами. Подготовьте к нашей беседе с Николаем Петровичем рабочие предложения по данному вопросу. Но не очень сильно жадничайте. Синельникову в ближайшие месяцы проводить десантные операции в Тихом океане, поэтому потребуются люди. А солдат, как вы хорошо и сами знаете, в тех землях у нас немного.
— Конечно. Я все отлично понимаю.
…
***
Уже в Новосибирске Михаил Михайлович узнал, что решением аттестационной комиссии он стал первым награжденным орденом "За заслуги перед Отечеством", который был введен в ходе полномасштабной административной реформы, которой трясло государственный аппарат Российской Империи. Голицын, уезжавший из Москвы, в довольно подавленном настроении, чувствуя себя неудачником, провалившим порученное ему дело, после этой новости воспарил духом и засиял как хорошо начищенный медный грош.
Часть 3
Французский гамбит
Глава 27
7 апреля 1871 года. Лондон. Букингемский дворец.
— Его Королевское Высочество принц Фридрих! — Торжественно произнес слуга, уступая место Фридриху Прусскому, прибывшему от имени генерального штаба Прусси в Лондон для согласования действий.
— Дорогой мой мальчик, я так рада вас видеть, — расплылась в довольной улыбке Виктория. — Вы совершенно забыли нас.
— К сожалению, эта отвратительная война заставила меня безвылазно сидеть на французской границе. Хельмут с удовольствием взвалил на мои плечи дела своего штаба, и я совершенно в них утонул.
— А мне показалось, что вас специально не подпускал к настоящему делу этот хитрый лис, — лукаво подмигнула Виктория.
— Ох… эта излишняя опека Бисмарка совершенно меня раздражает. Этого ворчливого человека так много, что будь моя воля… — махнул рукой и тяжело вздохнул Фридрих.
— Не вы один, любезный друг, не вы один. Его политическая слепота и упрямство уже порядком всех утомили.
— Вы бы знали, как мы с ним спорим! Он совершенно несносен!
— А вы не задумывались над тем, что он работает на русского Императора?
— Сейчас уже нет. Для нас всех это стало большим удивлением, я ведь не раз прилюдно его в этом обвинял. Мы ведь думали, что Россия чего-то ждет и торгуется, а Бисмарк настолько слаб, что не может на нее надавить. Однако выяснилось, что Отто заключил с Александром соглашение о том, что русский Император не вмешивается в нашу войну с Францией до тех пор, пока его не попросят.
— Странное соглашение.
— Бисмарк объяснил это стремлением повысить престиж Пруссии, ведь если бы наши войска смяли французов на границе, престиж Берлина в германских землях достиг бы высочайшего уровня. Но фон Мольтке уже год не может взять французские траншеи.
— И сейчас Бисмарк решил задействовать свой козырь в этом вопросе?
— Да. Не понимаю, что реально сможет сделать Александр, но Отто буквально на него молится, считая решением наших проблем в этой странной войне. Я же, напротив, не уверен, что он окажется способен хоть как-то изменить ход боев, так как не раз мог наблюдать атаки прусской пехоты. Вы знаете, это новое вооружение превратило войну в натуральную мясорубку.
— Признаюсь, мои советники, тоже, как и ваш канцлер, считают, что русский Император, вмешавшись, сможет изменить ход войны. Впрочем, это не столь важно. Уже. Дело в том, что питая к Пруссии и вам лично самые теплые чувства, я пыталась спасти ваше положение. Ведь успешное вмешательство России очень сильно подорвет престиж Берлина на международной арене.
— Я весь внимание, — Фридрих даже как-то подобрался, а его глаза загорелись.
— Самым разумным решение в сложившейся обстановке будет создание полноценной антифранцузской коалиции как во времена наполеоновских войн. На фоне всей Европы небольшой военный контингент, который выставит Александр, просто потеряется. И, даже если добьется каких-либо успехов, их можно будет замолчать или затенить на фоне происходящих событий.
— Но это не такое быстрое занятие, создание коалиции. Каждый день играет против нас. Пруссия трещит по швам от бюджетных проблем. Недавно на заседании правительства решили приостановить финансирование строительства ряда железных дорог. Весь Берлин кипел возмущением!
